Своими глазами - из интервью Ю. Шевчука на радио "Эхо Москвы""

Из интервью Юрия Шевчука на радио "Эхо Москвы" 22 мая 2012г. (ведущие - Ольга Бычкова, Софико Шеварднадзе)

...
О. БЫЧКОВА – Расскажите про эти концерты, которые совершенно волшебным удивительным и непонятным образом у вас не состоялись в Сибири, в Омске, например. Потому что я могу вам сказать, мои друзья, которые живут в тех краях. они просто оборвали мне все скайпы, все телефонные и все фейсбуки с дикими воплями, потому что никто не понимает, как могут какие-то непонятные начальники, пускай даже региональные и очень большие запретить концерты такого человека как Шевчук.

Ю. ШЕВЧУК - Во-первых, не человека, а группы ДДТ, в которой я служу солистом. Ну, слова мои, да. За слова я обычно отвечаю. Я вам хочу сказать, что должно было быть 12 концертов, мы разговаривали с Тюменью, Тюмень как-то наотрез отказала нам вообще в приезде в город, потому что администрация города вдруг заявила, что у них нет концертных залов. В Омске то же самое произошло.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Вы с администрацией изначально связывались?

Ю. ШЕВЧУК - Нет, они просто сказали промоутерам, тем людям, которые делают концерты на местах, что у них нет в их городах концертных залов.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - То есть промоутеры с радостью взяли…

Ю. ШЕВЧУК - И промоутеры объяснили, что у них, оказывается, нет концертных залов.

О. БЫЧКОВА – И никогда не было.

Ю. ШЕВЧУК - Да. Смешно. А в Кемерово уже были проданы фактически все билеты и в Юрге, и людям пришлось сдавать, меня очень конечно прорвало, потому что люди-то не виноваты. Но вначале я удивился, потому что наша новая программа «Иначе» и в принципе сольник, максимум чего ужасного, это какая-то философия есть в этих программах. Мы не пропагандируем насилие, национальную рознь, никакой порнухи. Ничего такого нет. Мы просто говорим людям, ребята, давайте думать, задавать вопросы, чувак, задай хоть один вопрос от себя лично и ты полетишь, вот этот клубок это нить Ариадны, ментальная, духовная начнет раскручиваться, и ты в этом подземелье выйдешь к свету, в конце концов. То есть программа именно такова. Но, видимо, местному начальству, феодалам совершенно уже не хочется, чтобы народ думал.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А под каким предлогом они вам отказали, когда были проданы билеты?

Ю. ШЕВЧУК - Под разными. Ребята ведь хитрованы. Научились работать по звонку. Звонит, допустим, губер директору дворца спорта и говорит: концерта не будет. Директор дворца спорта, ему там жить. Ему там работать. У него там дача, картошка, огород.

О. БЫЧКОВА – А он вам что говорит?

Ю. ШЕВЧУК - А он нам говорит громко, что концерта не будет, что у него все сломалось.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - То есть честно вам никто не признавался.

Ю. ШЕВЧУК - А втихаря говорит, что Юра, извини, братишка, но были звонки. Но это все не задокументировано. Ну как обычно в России. Вы знаете, когда я родился и пошел в школу и принес первую двойку и очень расстроился. И я у мамы спрашиваю, мама, я, наверное, дурак. Она говорит: почему, сынок. – Ну вот я двойки получаю. Чего-то я ничего не понял по физике и математике. Она говорит: эх, сынок, дурак-то ты не дурак, ты умный. Но ты, к сожалению, нехитрый. Вот наша власть она меня поражает. Потому что очень хитрая. Но, к сожалению, в уме я, наверное, некоторым лидерам откажу, потому что нет стратегии, есть хитрость. А вообще в стране сейчас происходят смешные вещи. Мне напоминает игру в казаки-разбойники. То есть оппозиция так, а власть – а мы вам вот так. А мы из кустов сейчас выскочим, всех вас постреляем из деревянных пулеметов.

О. БЫЧКОВА – А вам нравятся эти ребята, которые ночью бегают по улицам.

Ю. ШЕВЧУК - Здесь обжулим, здесь вас опрокинем, здесь наколем. Такие какие-то странные игры. Очень смешно. Очень хитровато. Как бы они сами себя ни перехитрили. Как обычно и бывает. Да, а вот эти движухи как говорит молодежь, хорошие.

О. БЫЧКОВА – А вы были где-нибудь там…

Ю. ШЕВЧУК - Я сегодня с Липницким говорил Сашей и я говорю, Саша, у меня было интервью с ним о музыке и мы как раз вспоминали ленинградский рок-клуб, те же глаза, история, как говорил мудрый человек она не повторяется, она рифмуется. Но рифма есть, рифма хорошая. Подросла молодежь интересная. Пытливая, такая же, как я помню на Рубинштейна, 13. Сотни, тысячи народу около рок-клуба. Все жаждали свободы, каких-то перемен. Как пел Цой. Цой же тогда родил эту песню. Революция, ты научила нас, - это пел я, Гребенщиков. Этот поезд в огне. Все это была жажда света нового, духовного.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А сейчас?

Ю. ШЕВЧУК - Сейчас то же самое.

О. БЫЧКОВА – А сейчас какой год, если повторяется все.

Ю. ШЕВЧУК - Сейчас то же самое, эти ребята ОккупайАбай. Они те же.

О. БЫЧКОВА – Это на что похоже?

Ю. ШЕВЧУК - Но другие. Вы знаете, есть разница той молодежи, когда мы были помоложе и нынешней молодежи. Нынешняя молодежь более политизирована, чем мы. Но вообще как-то к власти относились как хипаны. Хипово, просто смеялись. Я помню, даже когда началась перестройка и мы так – ну-ну. Мы жили своим кагалом, своей тусовкой. Своей музыкой. Нам больше не нравилась вот эта эстетика, которая тогда царила. Железобетонная эстетика соцреализма, вот этих унылых маршей с утра до ночи.

О. БЫЧКОВА – Так…

Ю. ШЕВЧУК - Этих жалких симфонических оркестров по радио, по которому нельзя слушать симфоническую музыку.

О. БЫЧКОВА – А сейчас-то все то же самое.

Ю. ШЕВЧУК - Поймите, но главный протест был, именно эстетика нас не устраивала, нас, молодых, волосатых. Мы жаждали свободы внешней и какой-то творческой. Сейчас нынешняя молодежь жаждет того же. Я вообще считаю, что меня лично в стране вот сейчас не устраивает, что нет в стране творческой атмосферы. Нет ее. Мне это жутко просто ломает.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Нет просто талантов или потому что цензура.

Ю. ШЕВЧУК - Атмосферы нет, чтобы люди радовали друг друга какими-то, мать их, инновациями. Модернизациями. Чем-то новым искусством. Чтобы люди изобретали колеса, какие-то крылья.


О. БЫЧКОВА – Подождите. Может где-то локально есть.

Ю. ШЕВЧУК - Да где-то есть, но…

О. БЫЧКОВА – Вот ОккупайАбай тоже ведь чем подкупил всех. Там же была совершенно прекрасная обстановка.

Ю. ШЕВЧУК - Я и говорю, что эта молодежь она и вышла на улицы, она также жаждет творческой атмосферы в стране. Чего и я желаю. Неважно, как это будет называться, каким именем, какой партии, мне даже. Важно, чтобы творчество было. Потому что мне кажется, я уже писал где-то, что основы любого патриотизма это не враги, окружающие ҽас, а основа любого патриотизма это любовь. И когда человек что-то изобрел, создал, сделал. Он это любит то, что он сделал. А любой человек творец. Образ и подобие, он демиург. И он это любит, он сделал это здесь. И это любят другие. Они этим пользуются. Или ментально или духовно или физически. Это мы друг другу дарим, мы друг друга одариваем вот этим новым то, что мы изобретаем. То, что мы как шахтеры на-гора выдаем этот уголек. Мы греем друг друга. Вот что необходимо в стране. И вот эти ребята, которые вышли на улицы, эти «Марши несогласных», я был там, я видел передо мной шел парень, у него на рюкзаке стихи.

О. БЫЧКОВА – Это вы где были?

Ю. ШЕВЧУК - На Болотной. Стихи. А не долой чего-то. Стихи, творчество. А каждый человек творец.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А вот по поводу долой чего-то, вы говорите, что молодежь…

Ю. ШЕВЧУК - Вот эти феодалы кемеровские и любые другие, они как-то боятся, может быть, они никогда не занимались творчеством. Наверное, да, потому что они не понимают силу творчества. Они не понимают того, что творчество подразумевает свободу, потому что только свободный человек может создавать.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А каким образом может творчество заменить нынешнюю политическую систему? У вас есть понимание каких-то конкретных политических схем. Как вы хотели бы, чтобы это выглядело.

Ю. ШЕВЧУК - Это опять вы…

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Мне просто очень интересно, вы говорите, что молодежь политизирована сейчас.

Ю. ШЕВЧУК - Да, потому что у молодежи нынешней есть какие-то четкие политические требования.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А у вас есть какие-то четкие политические схемы?

Ю. ШЕВЧУК - Вот у меня сейчас? Я говорю о творчестве. Это мощное политическое требование, да. Сейчас министра культуры назначили нового, он, я надеюсь, творчество разовьет так, что…

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А вы его знаете?

Ю. ШЕВЧУК - Нет, я его слышал. Его исторические эссе.

О. БЫЧКОВА – А вам важно вообще, кто министр культуры?

Ю. ШЕВЧУК - Для меня важна страна очень. И вектор направления. Я думаю, сейчас история будет мощно переписываться. В очередной раз. Вы поймите, я не политик, я ни в какой партии.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Но вы же икона борьбы за свободу, правду…

Ю. ШЕВЧУК - Я за свободу. Потому что без свободы нет творчества. Без свободы даже нет веры. Вера это свобода.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - То есть ваши конкретные требования к власти это побольше творчества.

Ю. ШЕВЧУК - Вера это свобода выбора. Должна быть свобода выбора. И я не буду организовывать творческую партию, она и так есть. Хотят литераторы по Москве, ходят художники по Питеру по Исакию. Поют музыканты. Творческая атмосфера это ведь не с плакатиками ходить, это ведь образование, прежде всего. Это ведь наука, повышение культуры, которая действительно просто ниже некуда в стране. Я ведь езжу по стране весь год. И всю жизнь. И вижу, как это все падает, я вижу, как люди забывают русский язык. Я вижу, как люди не могут просто абстрагировано мыслить. Я вижу людей, лишенных воображения. Я вижу не хомо сапиенс, а хомо эректус. То есть людей, как людей прямоходящих, лишенных воображения, которые не видят красоты и гармонии мира. Которым это все по фигу. Мне кажется это очень важно. И я понимаю, что вы политическая натура такая. Жанна Д’ Арк демократии.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - У меня один очень важный вопрос.

Ю. ШЕВЧУК - Я вам хочу сказать, готовая сгореть на кострах инквизиции. Путинских. Но я вам хочу сказать, что позвольте мне, Юрию Юлиановичу, две пятерки, говорить о творчестве. Потому что это также необходимо как и смена конечно, и власти. Безусловно. Но власть это не все. Вот одни уйдут, другие придут. А если не будут заниматься творческой атмосферой в стране, поднимать ее, холить и лелеять, заниматься с молодежью, поднимать культуру, науку, наукоемкие производства, ничего не будет. Они также сдадутся, и также бедные будут потом сидеть на пенсии в Майами.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - У меня один вопрос, пожалуйста, выслушайте его. Он про свободы.

Ю. ШЕВЧУК - Что? Какой?

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Вы доверяете же российскому народу, если ему дать полную свободу выбора, вы не боитесь выбора, который может сделать и того, кого они могут выбрать. При полной свободе выбора.

Ю. ШЕВЧУК - Я не фанатик. Вот мы сейчас переходим, может быть, к главному. Я не фанатик. Фанатик это человек, в идеологии которого нет человека. Понимаете, вот есть коммунистическая идеология. Почему она рухнула. Потому что там не было человека. Все говорилось о человеке, но это была ложь. Человека там не было. Сейчас есть религиозные как бы как будто бы течения, ортодоксы разные, фанатики, которые говорят о своей вере в Бога. Но в этой вере нет человека. Я за любую движуху, где есть человек. Понимаете. За любую политику, где главное человек. Его мысления, его чаяния. Его судьба. Вот что важно для меня.

О. БЫЧКОВА – Но вот мы сейчас имеем просто возможность наблюдать за вот этими всплесками каких-то совершенно невероятных, черных, мракобесных, ужасных, фанатичных и бесчеловечных разных сил, которые поднимаются по каждому поводу. Вот если таким людям, которые ненавидят людей, дать возможность действительно выбирать и принимать решения, что хорошего они выберут.

Ю. ШЕВЧУК - Я вам хочу сказать, что фанатик, об этом писал еще Бердяев, он тех оппонентов, которые не придерживаются его идеологии или его ортодоксии, в которой он может быть искренне, но слепо он уверен, все остальные его враги. И многие фанатики и религиозные и политические, они больше, как писал Бердяев, они верят больше в сатану, чем в бога. Потому что они почему-то не верят в человека. Потому что они думают, что человек инакомыслящий он пойдет не той дорогой, он не тех выберет. Он не будет жить так, как положено. Понимаете. И поэтому я конечно, как человек верующий в силы добра, я думаю, что они гораздо больше, чем силы зла…

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Фанатики в смысле?

Ю. ШЕВЧУК - Я говорю о силах добра и зла. Я говорю о том, что фанатики больше верят в дьявола, в его силы. Посмотрите Сталина, Ленина. Любого политика, Гитлера. Посмотрите любого религиозного фанатика, он верит больше в силу зла, чем в силу добра. Почему? Потому что он боится. Он боится людей. Он боится, что если они не будут с ним, не будут придерживаться его идеологии, то их понесет куда-то не туда. Во зло. А я этого не боюсь. Это подтверждает то, что я абсолютно верю в силы добра, они гораздо сильнее сил зла. И я верю в человека в нашей стране. Я верю, что он выберет то, что он выберет.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А как безразличие…

Ю. ШЕВЧУК - И то, что он не выберет зло. Но добро не может выбрать зло. А я верю в нашего человека. Он достаточно добр. У меня в этой песне народ наш как и везде, увы, ни плохой и ни хороший. Мне помогает выжить его бессмысленная нагота. Понимаете. Но наши люди не обо всем задумываются, но я верю все равно в промысел божий, что люди наши есть совесть, есть чувство правды, есть чувство справедливости. Сильно затуманены мозги, конечно. Сильно конечно много очень было brainwash, как говорят американцы. Промывки мозгов, очень легко впасть в элементарные вещи, то есть найди врага и в этом найди врага, это поднять как знамя патриотизма. Этого много. Но все равно я бы не жил бы и не работал бы, если бы я не верил в силы добра, понимаете. Это очень важно.

О. БЫЧКОВА – А сейчас вы уверены, что силы добра побеждают силы зла?

Ю. ШЕВЧУК - Мы с вами живы. Если мы пережили Вторую мировую войну, революцию, безумие просто пережили. Мы же с вами сидим сейчас за столом, это же промысел божий. Милые девочки. Посмотрите, мы с вами живые, мы говорим о чем. О свете, о добре. Ну как. Вот вам и ответ.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Человек может быть очень добрым, но не осведомленным, не образованным и у него может просто отсутствовать интерес.

Ю. ШЕВЧУК - Поэтому мы и работаем в своей программе «Иначе», сольник, что, ребята, думайте. Это наша работа. Думайте и задавайте вопросы. Человек мыслящий выберет правильное решение.

О. БЫЧКОВА – Мы сейчас буквально через минуту уйдем на новости, прежде чем мы продолжим говорить на серьезные темы, вот такие важные вещи, которые важны для ваших зрителей. Формальные вещи. Информационные. Ливан каждые две минуты посылает sms: действительно ли вы приедете в Тбилиси на Open Air.

Ю. ШЕВЧУК - Да. Мы едем в Грузию на рок-фестиваль.

О. БЫЧКОВА – Это когда будет?

Ю. ШЕВЧУК - 2 июня обязательно споем и будем петь песни, как и в Москве и Питере. Это очень важно для нас. Надо дружить. Это единственное условие выживания. Надо служить добру. Быть добру.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Я вчера говорила с Тбилиси, говорила, что у нас в эфире завтра будет Юрий Шевчук. И мне говорят: о, он к нам приезжает в июне с концертом. Там уже все в курсе.

Ю. ШЕВЧУК - Да, приезжаю, конечно. У нас будет в этом году очень много фестивалей. И в Болгарии будет фестиваль, и надеюсь, в Германии. 1 сентября там три группы, одна немецкая, одна польская, одна русская. Мы будем не то что праздновать, это кощунство, но мы будем говорить о войне и будет огромный грандиозный концерт в Германии. То есть будем эту дату, как бы о ней размышлять. О Второй мировой войне. У нас очень много работы всякой интересной. Ну будем стараться.

О. БЫЧКОВА – Ладно, давайте мы сейчас прервемся на три минуты. Алекс из Омска только что узнал, что в его городе нет концертного зала, странно, а раньше был. Да, Алекс, век живи, век учись, называется. Три минуты кратких новостей, потом продолжение программы «Своими глазами». Юрий Шевчук у нас.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА – Мы продолжаем программу. Наш гость Юрий Шевчук. Тут идет огромное количество вопросов, не считая те почти 300 штук, которые не удастся нам осилить. Можно несколько на разные темы?

Ю. ШЕВЧУК - Можно я сам поговорю.

О. БЫЧКОВА – Давайте.

Ю. ШЕВЧУК - Мне кажется проблемы, я ради бога, ребята, а не богослов, не теософ…

О. БЫЧКОВА – Кстати, многие спрашивают вас про отношение к РПЦ после последних известных событий.

Ю. ШЕВЧУК - Очень важная тема для меня. Я хотел сказать об этом несколько слов. Потому что сейчас благодаря или вопреки, благодаря, наверное, скорее этой акции Pussy Riot в ХХС, я с удивлением читаю просто такой взрыв такого атеизма фанатичного. И атеизма не побоюсь этого слова ортодоксального тоже.

О. БЫЧКОВА – Атеизма?

Ю. ШЕВЧУК - Ортодоксального. Что такое ортодоксия. Это жесткая просто фанатичная вера в эту идею. Вы знаете, это очень плохо.

О. БЫЧКОВА – Вы имеете в виду атеизм людей, которые называют себя верующими?

Ю. ШЕВЧУК - Нет, атеизм именно тех людей, которые кричат сейчас, что Бога нет, и выпустите Pussy Riot из застенков. Я как верующий человек я об этом не люблю говорить. Но считаю своим долгом сказать, что Pussy Riot, надо немедленно освободить этих девчонок из-за застенков.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А что вы бы им сказали, если бы встретились?

Ю. ШЕВЧУК - Подождите. Дайте мне сказать. Это очень важно. Церковь это образ, и когда этот образ начинает, я еще раз говотю, образ начинает включать политику, это чудовищно просто. Это все кончается кострами инквизиции. А церковь для меня, я вот пришел к вере в те годы 70-е, когда церковь была в полном загоне. Когда я, чтобы придти на пасху, будучи хипаном, волосатым таким и я попадал в милицию просто. Потому что там мели так же как сейчас на «Маршах несогласных». Если ты к храму просто подошел. Вы вспомните. Вот эти комсомольские дружинники и так далее, и быть верующим и ходить в храм божий, это было страшно революционно. И я помню эти времена, я помню, как я в 8 классе сам лично, я ходил в художественную школу и нарисовал футболку с распятием с таким огромным. И сверху написал: Иисус был хиппи. И ходил по улице Ленина в городе Уфа, пока ни попал в очередной раз в милицию за эту футболку. И потом меня отчислили от комсомола за то, что я написал песню: наш Бог всегда всех нас возьмет, примет, поймет, грехи отпустит, боль возьмет. Меня почему-то назвали местные феодалы такие с партбилетами в 1984 году агентом Ватикана. То есть первый мой человек, который мне дал Евангелие, который мне дал Солженицына, Оруэлла «1984», и «Скотный двор», все запрещенные книги, за которые давали по 8 лет, это был Борис Развеев. Он был член катакомбной церкви. Мало кто знает, что была такая церковь, которая не приняла советскую власть, и с этими людьми я общался тогда в 80-е, в конце 70-х годов. Это были великие просто люди, духовитые, мученики просто, которых сажали в тюрьмы, лагеря. Отец Борис Развеев три раза скдел за веру. Просто за веру. Последний раз его при мне забрали. В 1984 году. Отца Бориса. Это было очень серьезно для нас, друзья мои. И до сих пор остается этим очень серьезно. И то, что сейчас, сейчас все изменилось. Сейчас я не хочу сказать, у меня очень много друзей батюшек замечательных молодых, бессребреников полных. У меня батюшка Владимир служит в Сибири, там, на Кавказе как они служат. Я помню батюшку, который в чеченскую кампанию на велосипеде в 1985 году на велике приезжал в храм в Грозный в центр для 4-х выживших бабусек и служил им. Ну как можно всех священников мазать одной краской. Что все попы, как Шевчук мог руку попу поцеловать. Ну, вы чего говорите, ребята. Это очень серьезно для многих. Сколько у меня друзей хиппи, которые ушли в монахи. У меня есть один друг музыкант, в армии обварило ему руки, он играл гениально, он сейчас в монастыре. Потому что у него все просто перевернулось в его жизни. В жизни с людьми всякое случается. То, что некоторые бюрократы от РПЦ пытаются на образ божий наложить политическую кальку какую-то, за Путина, против Путина, это бред собачий. Церковь это вообще над и вера над политикой. Это совершенно не касается политики. Церковь это любовь и терпение. Терпение это важно, терпение это любовь к человеку. Терпимость. Терпимость, прежде всего, это основа веры. И когда видите, бюрократы опять от церкви призывают сжечь на костре вот этих девчонок, да вы что, ребята. Я был, помню, мы снимали кино в Косово, там была большая война, сербы, албанцы, и албанские сепаратисты, когда сербы ушли, они стали рвать храмы и взрывали храмы 6 века, 8 века. Вообще чудо культуры, даже если ты не верующий. Мы снимали об этом фильм, больше 100 храмов погибло. И мы как-то приехали в один монастырь в горах, а там вы знаете, просто я не буду говорить, неважно какая национальность, просто из огромной братии этого монастыря это был 1999-2000 год, из 50 человек осталось в живых человек 6-7. А приезжали люди просто и отстреливали священников. Он пошел за водой священник, они приезжали, там гора такая и из снайперской винтовки, похохотали и дальше уезжали. Я вот этого настоятеля монастыря молодой парень, лет 40, я говорю, как вы здесь, вам же надо уезжать отсюда, вас же всех перебьют. Он говорит: наконец-то Господь к нам повернулся лицом. И улыбнулся. Но, правда, закурил. Закурил, да. Но улыбнулся и говорит: Господь к нам лицом повернулся. Он говорит, нас испытывает опять. Очень мощное, я никогда не забуду. Потому что ребята, господа, Берлиозы, атеисты, Аннушка разлила масло уже. И я хочу просто передать от меня с Булгаковым, не надо всех одной краской мазать. Потому что то, что наша РПЦ пытается срастить с политикой, это чудовищно. И мы против многие верующие этого. И то, что Pussy Riot надо отпустить, это безусловно. Потому что терпение, любовь, потому что то, что вы творите сейчас, вот держа этих девчонок в застенках, вы отворачиваете людей от православной церкви. Вы знаете, был такой случай, почему я объясняю об этой награде Андрея Первозванного, которую я получил из рук митрополита Владимира. Это совершенно другой человек. Это молитвенник. Это поэт, это духовник. Его уважают все. Он столько сделал. Это миротворец. И когда там в свое время помните, движение Femen забрались на колокольню Святой Софии храма и там тоже танцевали…

О. БЫЧКОВА – Раздеваются так немножко.

Ю. ШЕВЧУК - Да, они показывали все свои прелести. И единственное что сделали киевские священники, они написали, конечно, письмо очень такое с обличением этого поступка. Но никому из них в голову не пришло их посадить в тюрьму. Но другие люди просто. Духовники. В вере очень важно, вы знаете, есть такое, может быть, мало знает кто, есть мистическое православие. Есть тайное православие, есть апофатика. И вот я атеистам сейчас скажу, что апофатика это доказательство бога путем отрицания его свойств. И Дионисий Ареопагит например писал в пятом веке, не очень известно, был ли такой человек на самом деле, но в общем, ладно он писал, что Бог и создатель это не добро и не зло, это и не свет и не тьма, это и не смерть и не жизнь, и не правда и не ложь, это совершенно другое. Настолько другое, друзья мои, что мы, родившиеся в этом предметном мире, даже не можем себе представить этого. Что такое Господь. Это настолько иначе. Что просто понимаете, есть такое понятие в христианстве - онемение языка. Это очень много слов. О вере, о вере, много, много, но когда ты идешь по этой дороге, идешь к истине, а путь к истине не может быть без свободы, господа фанатики. Не может он быть без свободы путь к истине. Потому что путь к истине через полемику идет. И ты, может быть, одно только слово найдешь в конце своей жизни и пути. Одно только слово. Это и есть онемеҽие, это и есть философия. Это и есть мощный прорыв туда, за черту. Философский, духовный, человеческий просто.

О. БЫЧКОВА – Юрий, а почему такое огромное количество людей, ведь не только же церковные бюрократы как вы сказали, почему огромное количество людей, которые называют себя православными, а вовсе…

Ю. ШЕВЧУК - Человек слаб и я слаб.

О. БЫЧКОВА – Требуют сжечь…

Ю. ШЕВЧУК - И мы все слабы. Мы все слабы, но поймите, что вера она помогает слабым. И храм, дом молитвы, любой храм, мечеть, мы все соучастники, мы все в поиске, мы все вместе ищем эту истину. Есть такое понятие в православии, извините меня за мой может быть дурацкий язык, но я очень хочу пробиться к людям и объяснить им, что это очень важно. Что вы отпевали когда-нибудь друзей своих в храме. Это же величие. Это тайна. Человека провожаем, а не закапываем его как собаку в канаву. Не сжигаем его где-то там при какой-то барышне с гвоздикой в петлице, при этой какой-то комиссии ЖКХ. Человек не собака. Хотя собака тоже имеет душу, но человек имеет дух. Это очень важно, это величие в этом есть. И вы можете не верить в иконы, но это маяки, которые простого человека направляют, его движение мыслей и души его в сторону объема мира просто огромного, о котором мы никакого представления с вами не имеем. Который нам не снился даже в этом предметном мире. Мне больно и горько иногда просто читать в Интернете какую-то грязь какую-то безумную. Я видел величие человеческого духа, видел в страшных обстоятельствах, как и вы, многие из вас видели. Это очень важно ценить человека. В моей вере человек главное и в православии человек главное. Главное человек, а не само по себе православие, не институт церкви. Это второе. А первое это человек. И в государстве и в политике главное это человек. А не сама идея, сама по себе, потому что, сколько мы уже сожрали кишок друг друга, сколько мы сожрали людей уже, молясь той или иной фанатичной идеи, веруя, что именно она спасет мир. Да не спасет она мир. Она затопит все опять кровью. Надо из человека доставать человека. Я стараюсь из себя доставать человека. Чего и вам желаю, спаси, Господи. Все, я закончил.

О. БЫЧКОВА – У нас еще много вопросов.

Ю. ШЕВЧУК - Ну давайте.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Можно по Pussy Riot, чтобы закончить.

Ю. ШЕВЧУК - По Pussy Riot я уже закончил. Я сказал, их надо выпускать, и надо людям показать терпение, любовь нашей православной церкви. Показать всему миру и люди к нам потянутся.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Вы ничего не объяснили бы этим девочкам. Вашими словами. Алтарь, икона это что-то для вас значит?

Ю. ШЕВЧУК - Я бы с ним с удовольствием на эту тему поговорил. Конечно. Я думаю, они уже изменились. Потому что когда ты…, я один раз просидел 15 суток, но я о многом подумал. Я оттуда вышел лучше.

О. БЫЧКОВА – А вы когда сидели?

Ю. ШЕВЧУК - А я за хулиганку. Я побил капитана милиции. Но, слава богу, 15 суток. Это был 80-й год.

О. БЫЧКОВА – А расскажите эту историю…

Ю. ШЕВЧУК - Меня папа спас, он отмазал меня. Мне шел срок серьезный очень.

О. БЫЧКОВА – …как вы ездили, пытались поехать в Горький навещать Сахарова.

Ю. ШЕВЧУК - Был такой случай. Это был, по-моему, 1982 год, я очень хотел встретиться с Сахаровым и подошел к этому дому, но меня туда не пустили.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Сколько вам лет было?

Ю. ШЕВЧУК - Лет 20.

О. БЫЧКОВА – Так вы доехали…

Ю. ШЕВЧУК - Я был молодой, горячий, мне очень хотелось, у меня совершенно не было денег, я купил почему-то бутылку портвейна, и как молодой 20-летний парень я думал, что мы сейчас с Сахаровым разопьем портвейн, и он мне все расскажет.

О. БЫЧКОВА – А вы что у него хотели спросить, собственно?

Ю. ШЕВЧУК - О, вопросов было очень много.

О. БЫЧКОВА – Ну типа.

Ю. ШЕВЧУК - Вообще о России, о стране. О власти. О чем мы с вами говорим.

О. БЫЧКОВА – То есть вы добрались до Горького прям?

Ю. ШЕВЧУК - О свободе. Доехал до Горького и дошел до дома. Но меня развернули.

О. БЫЧКОВА – А там что милиционеры стояли?

Ю. ШЕВЧУК - Там, там стояли сексоты конечно вокруг дома. Была зима, я помню. Я помню окно, оно светилось.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Вы так и не встретились с ним никогда?

Ю. ШЕВЧУК - Нет.

О. БЫЧКОВА – Как в кино.

Ю. ШЕВЧУК - Но это же неважно. Я вообще не считаю, что ты обязан, любовь издалека это нормально, это по-человечески.

О. БЫЧКОВА – А сейчас кто-нибудь есть, к кому вы бы хотели пробраться с бутылкой портвейна и задать какие-то важные вопросы. Или сами знаете все ответы.

Ю. ШЕВЧУК - К Ходорковскому. Мне приснился сон сегодня, я ехал в Москву. В поезде. И вот я вспомнил, мне приснился сон, что Ходорковского выпустили. Серьезно.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - У вас сбываются сны?

Ю. ШЕВЧУК - Я не знаю, но иногда да. И вот Ходорковского выпустили, и почему-то мы стоим с друзьями, масса журналистов, почему-то на станции метро. И он из вагона метро выходит, Ходорковский, все аплодируют, привет, привет. Почему-то станция метро. И кто-то даже сказал, этот вагон он теперь будет как броневик. Музейная уже такая редкость. И я проснулся.

О. БЫЧКОВА – А вы бы у него что спросили? Что еще вам непонятно?

Ю. ШЕВЧУК - Я бы ему спел. Я думаю спрашивать все понятно, да. Ну, хороший разговор всегда чудесно.

О. БЫЧКОВА – А вы думаете, его выпустят в обозримом будущем?

Ю. ШЕВЧУК - Мне сон приснился. Вот я вам хочу сказать, что иногда мы чувствуем то, что нам неподвластно. Вот эта трансцендентная, что нам совершенно неподвластно, нашему сознанию. Еще раз, у нас даже нет никаких точек соприкосновения это осмыслить, что есть Господь. Но иногда пробиваются в какие-то минуты Ҿтчаянной жизни какие-то знаки. И у меня был случай такой, очень тяжелое было состояние и так случилось, я оказался в Иерусалиме первый раз в жизни. Мне приснился там сон, что у меня дом сгорел. Пожар. Сон приснился. Я ребятам сказал перед концертом, что мне приснился сон, я проснулся, запах гари. И ладно, все посмеялись. Приезжаю в Питер, дом сгорел. Первое, что я услышал. Дом сгорел полностью. Но человек, который музыкант, который там жил, и который там напился до умопомрачения, и устроил там пожар, он выжил, слава богу. А икона, которую мне подарили в связи с тяжелыми жизненными ситуациями, подарил мне Гарик Сукачев, московские музыканты мне подарили икону Владимирской Божьей Матери, она вы знаете, его кровать стояла и икона вот так. Вот все горит, сгорело все, книги, потолок, полы, а вот его шконка, на которой он лежал, абсолютно не тронута огнем, а на иконе вместо глаз два уголька. То есть она его спасла. Ребятам спасибо. То есть бывают какие-то чудеса удивительные просто, над которыми долго думаешь, но они тебе помогают. Помогают не терять в суете борьбы политической, художественной, концептуальной, такой, сякой, они помогают тебе видеть объем, чуять его лопатками, спиной объем этого мира. Огромный просто. Громадность.

О. БЫЧКОВА – У вас завтра концерт?

Ю. ШЕВЧУК - Да. Первый.

О. БЫЧКОВА – Там что будет, расскажите.

Ю. ШЕВЧУК - Сольник будет. СтиӅи и песни, музыканты, джаз, немножко авторской песни. Немножко рок-н-ролл. Мы сейчас возим две программы по стране. Сольник и «Иначе». «Иначе» будет 25-го, это такой рок современный, интересный, наверное, многим. Приходите, мы будем рубиться.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А вы молитесь перед выходом на сцену?

Ю. ШЕВЧУК - Обязательно. Я первый и последний раз так громогласно говорю о сокровенном. Это нехорошо. Но я чувствую…

О. БЫЧКОВА – Почему нехорошо?

Ю. ШЕВЧУК - Потому что нельзя. Но я чувствую в себе потребность, и чувствовал сегодня пусть криво, но высказаться.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - А почему это плохо?

О. БЫЧКОВА – Да, потому что многие люди пишут, что им это нужно.

Ю. ШЕВЧУК - Потому что я светский человек. Потому что есть люди более сведущие батюшки, отцы, которые об этом гораздо точнее и сердечнее говорят. Ну ладно, что было, то было.

О. БЫЧКОВА – А вообще кажется, что люди не знают просто, куда бечь и кого слушать. Такое впечатление.

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Как раз очень мало доступного языка.

Ю. ШЕВЧУК - Ну я доступно говорил?

С. ШЕВАРДНАДЗЕ - Очень.

Ю. ШЕВЧУК - Я говорил от сердца. Мне кажется это самое главное.

О. БЫЧКОВА – Хорошо. Спасибо вам большое.

Ю. ШЕВЧУК - Спасибо вам.

О. БЫЧКОВА – Тут вам продолжают…

Ю. ШЕВЧУК - Странная получилась беседа.

О. БЫЧКОВА – Ну да. Тут вам продолжают желать всяческих успехов, благополучия, здоровья и счастья в связи с вашими двумя пятерками. Благодарят за концерты прошлые и будущие. И кто-то написал, я уже не могу просто в этой тонне сообщений, наверное, сейчас найти, тут написали: спасибо за вас у нас.

Ю. ШЕВЧУК - Спасибо, ребята.

О. БЫЧКОВА – Написали вам какие-то хорошие люди. Спасибо вам большое.

Ю. ШЕВЧУК - Спаси Господи, Троицы всем.

О. БЫЧКОВА – Это был Юрий Шевчук в программе «Своими глазами». Ольга Бычкова и Софико Шеварднадзе были с вами. Спасибо.